Пропагандистский миф о великих немецких асах - летчиках
Вердыш А.В.
С приходом горбачёвской перестройки, в средствах массовой информации, поднялась буря разоблачений советских мифов. Самой популярной стала тема Великой Отечественной войны – неискушенный советский человек был потрясен результатами немецких асов – танкистов, подводников и, особенно, пилотов Люфтваффе.
Суть в том, что, была канонизирована старая гебельсовская пропаганда: 104 немецких летчика имеют счет 100 и более сбитых самолетов. Среди них – Эрих Хартманн (352 победы) и Герхард Баркхорн (301), показавшие совершенно феноменальные результаты. Более того, свои все свои победы Харманн и Баркхорн одержали на Восточном фронте. И они не были исключением – Гюнтер Ралль (275 побед), Отто Киттель (267), Вальтер Новотны (258) – тоже воевали на советско-германском фронте.
В это же время, 7 лучших советских асов: Кожедуб, Покрышкин, Гулаев, Речкалов, Евстигнеев, Ворожейкин, Глинка смогли преодолеть планку 50 сбитых самолетов противника. Например, Трижды Герой Советского Союза Иван Кожедуб уничтожил в воздушных боях 64 немецких самолета (плюс 2 сбитых по-ошибке американских «Мустанга»). Александр Покрышкин - летчик, о котором немцы предупреждали по радиосвязи: «Ахтунг! Покрышкин ин дер люфт!», записал на свой счет «всего» 59 воздушных побед.
Примерно столько же побед имеет малоизвестный румынский ас Константин Контакузино (по разным данным, от 60 до 69). Другой румын – Александру Сербанеску сбил на Восточном фронте 47 самолетов (еще 8 побед остались «неподтвержденными»).
Гораздо хуже ситуация у англосаксов. Лучшими асами стали Мармадюк Петтл (около 50 побед, ЮАР) и Ричард Бонг (40 побед, США). Всего 19 британским и американским пилотам удалось сбить более 30 самолетов противника, при этом англичане и американцы воевали на лучших в мире истребителях: неподражаемом P-51 «Мустанг», P-38 «Лайтнинг» или легендарном «Супермарин Спитфайр»! С другой стороны, лучшему асу Королевских ВВС повоевать на таких замечательных самолетах не довелось – все свои полсотни побед Мармадюк Петтл одержал, летая сначала на старом биплане «Гладиатор», а потом на неуклюжем «Харрикейне». Совершенно парадоксальными выглядят на этом фоне результаты финских асов-истребителей: Илмари Ютилайнен сбил 94 самолета, а Ханс Винд – 75.
Какой же вывод можно сделать из всех этих цифр? В чем секрет невероятной результативности истребителей Люфтваффе? Может быть, немцы просто не умели считать? Единственное, что можно утверждать – счета всех без исключения асов завышены и очень сильно. Превозносить успехи лучших бойцов – стандартная практика государственной пропаганды, которая по определению не может быть честной.
«Немецкий Мересьев» и его «Штука»
Лётчик бомбардировочной авиации Ганс-Ульрих Рудель известен меньше, чем легендарный Эрих Хартманн. Рудель в воздушных боях практически не участвовал, вы не найдете его имени в списках лучших истребителей. Рудель знаменит тем, что совершил 2530 боевых вылетов. Пилотировал пикирующий бомбардировщик «Юнкерс-87», в конце войны пересел за штурвал «Фокке-Вулф 190». За свою боевую карьеру уничтожил 519 танков, 150 САУ, 4 бронепоезда, 800 грузовиков и автомобилей, два крейсера, эсминец и тяжело повредил линкор «Марат». В воздухе сбил два штурмовика Ил-2 и семь истребителей. Шесть раз приземлялся на территории противника, чтобы спасти экипажи подбитых Юнкерсов. Советский Союз назначил вознаграждение 100 000 рублей за голову Ганса-Ульриха Руделя.
Ответным огнем с земли он был сбит 32 раза. В конце-концов, Руделю оторвало ногу, но пилот продолжал летать на костыле до конца войны. В 1948 году сбежал в Аргентину, где подружился с диктатором Пероном и организовал кружок альпинизма. Совершил восхождение на высочайшую вершину Анд – г. Аконкагуа (7 километров). В 1953 году вернулся в Европу и поселился в Швейцарии, продолжая нести чепуху о возрождении Третьего Рейха. Вне всякого сомнения, этот незаурядный и противоречивый пилот был крутым асом. Но у любого человека, привыкшего вдумчиво анализировать события, должен возникнуть один важный вопрос: каким образом было установлено, что Рудель уничтожил именно 519 танков?
А вот забавный отчет о результатах полигонных испытаний авиационной пушки ВЯ-23: в 6 вылетах на Ил-2 пилоты 245-го штурмового авиполка, при общем расходе 435 снарядов добились 46 попаданий в танковую колонну (10,6 %). Надо полагать, что в реальных боевых условиях, под интенсивным зенитным огнем, результаты будут гораздо хуже. Куда уж там немецкому асу с 24 снарядами на борту «Штуки»!
Далее, попадание в танк еще не гарантирует его поражение. Бронебойный снаряд (685 грамм, 770 м/с), выпущенный из пушки ВК37, пробивал 25 мм брони под углом 30° от нормали. При использовании подкалиберного боеприпаса, бронепробиваемость увеличивалась в 1,5 раза. Также, ввиду собственной скорости самолета, бронепробиваемость в реальности была больше еще примерно на 5 мм. С другой стороны, толщина бронекорпуса советских танков лишь в некоторых проекциях была меньше 30-40 мм, а о том, чтобы поразить КВ, ИС или тяжелую самоходку в лоб или борт нечего было и мечтать.
Кроме того, пробитие брони не всегда ведет к уничтожению танка. В Танкоград и Нижний Тагил регулярно прибывали эшелоны с подбитой бронетехникой, которую в сжатые сроки восстанавливали и отправляли назад на фронт. А ремонт поврежденных катков и ходовой части проводился прямо на месте. В это время Ганс-Ульрих Рудель рисовал себе очередной крестик за «уничтоженный» танк.
Другой вопрос к Руделю связан с его 2530 боевыми вылетами. По некоторым данным, в немецких бомбардировочных эскадрах было принято в качестве поощрения засчитывать сложный вылет за несколько боевых вылетов.
Например, пленный капитан Гельмут Путц, командир 4-го отряда 2-й группы 27-й бомбардировочной эскадры, объяснил на допросе следующее: «…в боевых условиях я успел совершить 130—140 ночных вылетов, причём ряд вылетов со сложным боевым заданием засчитывался мне, как и другим, за 2—3 вылета.» (протокол допроса от 17.06.1943 г). Хотя возможно Гельмут Путц, попав в плен, соврал, стараясь уменьшить свой вклад в удары по советским городам.
Существует мнение, что летчики-асы невозбранно набивали свои счета и воевали «сами по себе», являясь исключением из правил. А основную работу на фронте выполняли летчики средней квалификации. Это глубокое заблуждение: в общем смысле, летчиков «средней квалификации» не существует. Есть либо асы, либо их добыча.
Для примера, возьмем легендарный авиаполк «Нормандия-Неман», воевавший на истребителях Як-3. Из 98 французских пилотов 60 не одержали ни одной победы, зато «избранные» 17 пилотов, сбили в воздушных боях 200 немецких самолетов (всего французский полк вогнал в землю 273 самолета со свастикой).
Аналогичная картина наблюдалась в 8-й Воздушной армии США, где из 5000 летчиков-истребителей, 2900 не одержали ни одной победы. Лишь 318 человек записали на свой счет 5 и более сбитых самолетов.
Американский историк Майк Спайк описывает такой же эпизод, связанный с действиями Люфтваффе на Восточном фронте: «…эскадра за довольно короткий период времени потеряла 80 летчиков, из которых 60 так и не сбили ни одного русского самолета».
Военная бюрократия и пропаганда
Летчики-асы значительная сила ВВС. Но остается вопрос: с чем связан тот огромный разрыв между результативностью асов Люфтваффе и летчиков Антигитлеровской коалиции? Даже если поделить невероятные счета немцев пополам?
А всё банально и просто. Статистика больших счетов немецких асов связана с необычной системой подсчета сбитых самолетов: по количеству моторов.Одномоторный истребитель – один сбитый самолет. Четырехмоторный бомбардировщик – четыре сбитых самолета. Действительно, для летчиков, сражавшихся на Западе, был введен параллельный зачет, при котором за уничтожение «Летающей крепости», летящей в боевом порядке, летчику записывали на счет 4 балла, за поврежденный бомбардировщик, который «вывалился» из боевого порядка и стал легкой добычей других истребителей, пилоту записывали 3 балла, т.к. основную часть работы выполнил он – пробиться сквозь ураганный огонь «Летающих крепостей» намного сложнее, чем расстрелять поврежденный одиночный самолет. И так далее: в зависимости от степени участия летчика в уничтожении 4-х моторного монстра ему начисляли 1 или 2 балла.
Кроме того, все наши сбитые в групповом бою самолёты, плюсовались каждому немецкому асу участвовавшему в этом бою!! То есть немец мог за всю войну не сбить ни одного самолёта, но у него на счету уже были десятки сбитых наших. Также в личный зачёт командиру эскадрильи шли уничтоженные его подчинёнными самолёты, даже если он сам не учавствовал в воздушном бою.
Немцам такая система учёта нравилась, они гордились большими цифрами. И это позволяло скрыть реальные победы немецких асов, и, одновременно, нагнать страху на противника.
Что происходило потом с этими призовыми баллами?
Тут необходимо сказать о подсчётах побед подробнее. Никакая армия не потерпит приписок, поскольку это нарушит всё оперативное управление. В СССР было очень суровое наказание за приписки. Расстрел, штрафбат. Немцы тоже приписки пресекали, но были более либеральны к своим. Это объясняется тем, что точные сведения по сбитым самолётам противника направлялись в командование руководства ВВС, то есть Герингу. Здесь была жестокая немецкая точность. А вот все достижения сомнительные просто направлялись Министерству пропаганды руководимому Гебельсом. А уж Гебельс их умело тиражировал и популяризировал «Героев Люфтваффе», как мог. Да так умело, что до сих пор наши доморощенные «независимые эксперты» и «демократические » публицисты в это верят. Во- первых немецкие пропагандисты заменили термин «сбил» на неопределённое выражение «победил». Это позволило стрельбу по цели, фиксированную встроенной кинокамерой, обозвать победой, в отличие от факта уничтожения(сбития).Внушалось, что понятия сбил или победил - тождественны( как это продолжают говорить современные наследники Гебельса).
Во-вторых, немецкий лётчик после боя заполнял анкету из 21 пункта. Там требовалось назвать свидетелей, а какой соратник не поддержит товарища добрым словом. А слово легко конвертировали в рейхсмарки и награды. Но все это не имело никакого отношения к списку сбитых самолетов.
Но эта, сугубо пропагандистская, «победная» статистика использовалась немцами только на Восточном фронте. Иначе было на Западном. Здесь эти фальсификации не проходили. Всё сбитое падало на территории Германии, легко учитывалось. Врать запрещали. Поэтому, тот же Хартманн категорически отказывался от перевода на Запад и воевал всегда только над своей территорией.
Лишь однажды, случайно залетел за линию фронта, был сбит и попал в плен. Два наших солдата - азиата извлекли его из кабины. Ас при этом из-за «медвежей болезни», сильно обгадился, сдался. Солдаты отобрали у него пистолет и забросили его в кузов машины, чтобы не вонял, после чего повезли в плен. По пути, в зарослях, Хартман сумел убежать и добраться до своих.
В своих воспоминаниях Хартман и не скрывал свою тактику: в бою уклоняться от сильного и нападать на слабого, неопытного врага.
Немецкий ас Вальтер Навотны в 1944 г. заполнил 255 анкет на Восточном фронте, будучи переведён на Западный фронт не сбил ни одного самолёта за 8 месяцев, а 8 ноября навсегда сбили его самого. Так же было с Германом Графом и Гюнтером Раллем.
Хороший пример правильного учёта баллов побед рассмотрим у аса Х. Лента, воевавшего только на Западном фронте.
Железный крест давался только за 40 баллов побед.Лент его получил за 113 побед, учтено 16 сбитых им английских и польских самолётов. Г.Ябс получил Крест за 19 сбитых, Г. Голлаб за 42 победы. Ф. Мюллер сбил 30 самолётов.
В то же время, на Восточном фронте В.Батц получил Крест за 237 побед и 101 заполненную анкету.
Типичный пример лживости немецких данных был в боях авиации над Кубанью. По анкетам немецкого штаба ВВС ими сбито 2280 советских самолётов. А наши фактические потери составили всего 750 самолётов. Так что все их героические цифры смело надо делить на шесть.Так, по правильным расчётам реально, тот же Хартманн сбил около 60 наших самолётов.
На африканский южный фронт была брошена эскадрилья асов-«экспертов» обер-лейтенанта Фогеля. Они доложили, что сбили 65 самолётов противника в августе 1942 г. Выяснилось,что героические фашисты вылетали четвёрками, расстреливали боезапас в песок, а по возврещению писали победные реляции.
Когда это вскрылось их, всего-навсего, разбросали по разным боевым частям, а мнимые победы так и остались на счету и бодро использовались в гебельсовской пропаганде.
У нас же сбитые в свалке групповых боёв самолёты врага никому на личный счёт не записывались.Даже Василию Сталину записали только 3 сбитых самолёта, хотя он наставивал, что их было 9. Но, среди штабных, дураков, перейти рядовыми в штрафбат за неуточнённые данные-приписки, не оказалось.
Когда группа немецких асов - добровольных охотников, во главе с Вильхом, сильно насолила летом 1944 года на участке 3 Прибалтийского фронта туда направили эскадрилью Ивана Кожедуба. За несколько дней наши потеряли 2 Ла-7 и сбили 12 немецких асов. Кожедуб лично сбил Вильха.
Вообще-то На Южном и Западном фронтах немцы теряли только треть самолётов, а на Восточном фронте -две трети.
Основные немецкие асы были лётчиками-истребителями. Сам по себе истребители вообще никому не нужны. Их задача в войне, не пропускать вражеские бомбардировщики и защищать свои бомбардировщики от истребителей врага.Бомбардировщик - основа военной авиации. У нас за такой дисциплиной тщательно следили, а немцы допускали либерализм и трусость, имитируя участие в бою выбором слабых, второстепенных целей. Поэтому англичане и американцы своими бомберами превращали их города в руины.
Любопытны данные выживаемости пилотов время Великой Отечественной войны. Так лётчик -истребитель жил 64 боевых вылета, бомбардировщика - 48 боевых вылетов, штурмовика-11, торпедоносца - 3,8. Истребитель сопровождавший штурмовики Ил-2 имел в шесть раз больше шансов вернуться, чем лётчик - штурмовик, а тем более пилот-торпедоносец.
Недостаток целей
Самое прозаическое объяснение феномена Люфтваффе: у немцев не было недостатка в целях. Германия на всех фронтах воевала при численном превосходстве противника. У немцев было 2 основных типа истребителей: «Мессершмитт-109» (с 1934 по 1945 год было выпущено 34 тыс.) и «Фокке-Вулф 190» (выпущено 13 тыс. в варианте истребителя и 6,5 тыс. в варианте штурмовика) – итого 48 тысяч истребителей. В это же время через состав ВВС Красной Армии за годы войны прошло порядка 70 тысяч Яков, Лавочкиных, И-16 и МиГ-3 (без учета 10 тысяч истребителей, поставленных по Ленд-лизу).
На западноевропейском театре военных действий истребителям Люфтваффе противостояли около 20 тысяч «Спитфайров» и 13 тысяч «Харрикейнов» и «Темпестов» (именно столько машин побывало в составе Королевских ВВС с 1939 по 1945 гг.). А сколько еще истребителей получила Британия по Ленд-лизу? С 1943 года над Европой появились американские истребители – тысячи «Мустангов», P-38 и P-47 бороздили небо Рейха, сопровождая стратегические бомбардировщики во время рейдов.
В 1944 году, во время высадки в Нормандии, авиация союзников имела шестикратное количественное превосходство. «Если в небе камуфлированные самолеты – это Королевские ВВС, если серебристые – ВВС США. Если в небе нет самолетов – это Люфтваффе» - грустно шутили немецкие солдаты. Откуда в таких условиях могли взяться большие счета у британских и американских летчиков?
Еще пример - самым массовым боевым самолетом в истории авиации стал штурмовик Ил-2. За годы войны было выпущено 36154 штурмовика, из них в армию поступило 33920 Илов. К маю 1945 года в составе ВВС Красной Армии числились 3585 Ил-2 и Ил-10, еще 200 Ил-2 были в составе морской авиации.
Одним словом, никаких сверхспособностей у пилотов Люфтваффе не было. Все их достижения объясняются лишь тем, что в воздухе находилось множество самолетов противника. Истребителям-асам союзников, наоборот, требовалось время, чтобы обнаружить врага – по статистике, даже у лучших советских летчиков в среднем приходился 1 воздушный бой на 8 боевых вылетов: им просто не удавалось встретить в небе противника! В безоблачный день, с расстояния 5 км истребитель времен Второй мировой войны виден так, как муха на оконном стекле из дальнего угла комнаты. В условиях отсутствия на самолетах радаров, воздушный бой был скорее неожиданным стечением обстоятельств, чем регулярным событием.
Более объективно считать количество сбитых самолетов, учитывая количество боевых вылетов пилотов. При взгляде под таким углом, достижение Эриха Хартмана тускнеет: 1400 боевых вылетов, 825 воздушных боев и «всего» 352 «победы». Гораздо лучше этот показатель у Вальтера Новотны: 442 боевых вылета и 258 побед.
Очень интересно проследить, как летчики-асы начинали свою карьеру. Легендарный Покрышкин в первых же боевых вылетах продемонстрировал пилотажное мастерство, дерзость, летную интуицию и снайперскую стрельбу. А феноменальный ас Герхард Баркхорн в первых 119 вылетах не одержал ни одной победы, зато сам был дважды сбит!
Хотя есть мнение, что у Покрышкина тоже не все складывалось гладко: его первым сбитым самолетом стал советский Су-2. В любом случае, у Покрышкина есть свое преимущество, перед лучшими немецкими асами. Хартмана сбивали четыре раза. Баркхорна – 9 раз, Рудорффера (прозванного в Люфтваффе парашютистом) сбивали аж 18 раз. Покрышкин был сбит только в начале войны, так же как и Кожедуб, один раз.! Еще одно преимущество русского чудо-богатыря: большинство своих побед он одержал в 1943 году.
В 1944-45 гг. Покрышкин сбил всего 6 немецких самолетов, сосредоточившись на подготовке молодых кадров и управлением 9-й Гвардейской авиадивизией.
В заключение стоит сказать, что не стоит так бояться высоких счетов летчиков Люфтваффе.Это фикция. Да, немецкие лётчики были хорошо подготовлены и умели воевать. Они были грозным противником. Но одолели их наши, что только возвеличивает ценность Победы.
Главное: показатели личных побед в воздушных боях наших асов отражали точное( и порой даже заниженное) количество сбитых самолётов противнка.